Почему, когда хочешь поделиться душевной радостью с близкими, чувствуешь, что это не получается? Да и радость эта обязательно теряется… Может быть, лучше ни с кем не делиться сокровенными чувствами? Но как же тогда общаться с близкими людьми? И почему, когда много говоришь, на сердце остается печаль? Татьяна.

Уважаемая Татьяна! Об этом часто говорили святые отцы. Они сравнивают человека, привыкшего к постоянным разговорам, с домом, в котором открыты двери и окна. Ведь если их открыть, то дом сразу же выстужается, в нем становится холодно. Точно так же и с человеческой душой. Если она открыта сквознякам, если человек все время говорит, рассказывает о своих переживаниях – пусть даже искренних, глубоких, – все это очень быстро девальвируется, прежде всего в его собственных глазах, и очень часто бывает неубедительным для окружающих. Поэтому, действительно, лучше молчать о сокровенной жизни своей души. Может быть, можно рассказать что-то близкому человеку, но выворачивать наизнанку свою душу перед каждым встречным, вытряхивая все доброе, что у тебя есть, не надо. Это не принесет никакой пользы ни самому человеку, ни его собеседнику. Вы совершенно правильно говорите – и поделиться не получается, и сам ходишь опустошенный.

Сегодня везде пишут, что православный христианин должен участвовать в делах милосердия. Но я чувствую, что у меня нет сил после работы и возвращения с нее в переполненном общественном транспорте еще куда-то ехать и помогать кому-то. В субботу и воскресенье надо быть в храме и успеть сделать домашние дела. Как же тогда спастись, если все силы уходят на работу и больше не остается ни на что? Татьяна.

Это действительно проблема. Если у человека нет возможности всерьез заниматься волонтерством, делами милосердия, что ж – есть своя собственная семья. А там поле для всего доброго – огромное. И дела милосердия вполне заменит, например, если уставшая жена не накричит лишний раз на мужа или на ребенка, даже если они этого заслуживают, а наоборот – просто улыбнется им.

На самом деле возможностей оказать помощь другому человеку очень много. Ведь и на работе у Вас наверняка кто-то нуждается в помощи. Иногда она может заключаться в том, что мы просто внимательно выслушаем человека, которому нужен собеседник, нужны внимание и сочувствие.

Надо просто постараться делать всё, что мы делаем в нашей жизни, для Бога и как бы перед лицом Бога. Все – и работу, и домашние дела. Вот я стираю, глажу, готовлю обед или копаю огород – и делаю это в присутствии Божием, то есть собранно, с внутренней цельностью. Не мучаю себя и других, не хнычу, если трудно… И если делать так, то жизнь человека, его семьи просто преобразится. Так что есть много возможностей исполнить евангельские заповеди, даже если у человека очень мало свободного времени.

Могут ли грехи быть вызваны физическими болезнями? Например, раздражительность, обидчивость как следствие гормонального дисбаланса. Являются ли они тогда грехами? Нужно ли в них исповедоваться? Алевтина.

Дело в том, что названные Вами раздражительность, обидчивость и тому подобное являются грехами, и если человек ходит на исповедь, он должен в них каяться. Что же касается нашего физического состояния… Представим себе: человек очень устал, а ему кто-то что-то начинает рассказывать – и он или обиделся, или, наоборот, обидел, накричал или отмахнулся… Понятно, усталость способствовала тому, чтобы грех проявился. Но сказать, к примеру: «Поскольку я устал, то я не виноват» — будет нечестно. На то мы и люди, чтобы учиться с юных лет и до самой старости держать себя в рамках. И все наши эмоции, чувства, в том числе и возникшие под влиянием болезненного состояния, нужно контролировать, или, по крайней мере, стремиться их тут же загладить. Действительно, физическое состояние влияет на наши взаимоотношения с людьми. Скажем, диабетики часто бывают раздражительными. Рецепт здесь один: накричал на кого-то — иди, извиняйся. Поэтому и исповедоваться, и бороться с грехом надо обязательно.

Скажите, пожалуйста, зачем нужно ходить на кладбище? Кроме того, что это дань уважения и уход за могилой. А с религиозной точки зрения — зачем? Ведь поминают в церкви, дома можно молиться. Душа-то у Господа! Что тогда есть на кладбище, кроме бренного гниющего тела? Этот вопрос меня мучает. Я люблю ходить к родственникам на кладбище, разговариваю с ними, делюсь, но, может, это все неверно? Бывают ли души умерших на кладбище? И еще вопрос: как относиться к кремации? Почему-то сейчас я хочу, чтобы лучше кремировали, чем гнить и разлагаться. Кремация — это новшество для Православия или все же это нечто чуждое нашей религиозной культуре? Спаси Бог! Сергий.

Уход за могилой как дань уважения — это уже немало. Это надо делать, и поэтому на кладбище ходить можно и нужно. Что касается «бренного гниющего тела»… Церковь верует и учит, что у человека есть смертное тело и бессмертная душа. Но смертное тело не является при этом чем-то отверженным, презренным. Мы не только лечим его, когда оно болеет. Когда умирает — мы приносим его в церковь, отпеваем. Мы кадим его, поем над ним исходные песни, окружаем его почетом, любовью, мы даем ему последнее целование. Если следовать логике автора вопроса — зачем это надо? Да, души там уже нет, это тело, которое скоро сгниет. Но, тем не менее, мы почитаем тело как вместилище души, помним о том, что в день всеобщего воскресения человек воскреснет со своим преображенным телом. И именно поэтому христиане с древних времен относятся к умершим с уважением и благоговением. Именно поэтому мы созидаем кладбища, а не выбрасываем покойников на съедение стервятникам или в воды Ганга, как это до сих пор происходит в каких-то восточных странах. Есть разные экзотические способы погребения, в том числе и огненное, так называемая кремация. Это очень древний способ погребения, но Церковь принципиально его не признает именно потому, что считает для человека естественным быть похороненным, по слову Священного Писания: земля еси и в землю отыдеши (Быт. 3, 19). Человек взят из земли — и в землю должен уйти, это естественное окончание жизни. Поэтому и на кладбище ходить надо, и молиться и в церкви, и дома. Одно другого не отменяет.

Что касается общения с душами усопших на кладбище — это неправильно. Господь премудро закрыл границу между миром живых и миром мертвых, именно потому, что человек, который хочет общаться с усопшими, может ошибиться и начать общаться совсем не с теми, с кем он думает. Общение может быть только одно — молитва к Богу об умершем человеке.

Допустимо ли православному христианину использовать методы саморегуляции и расслабления для улучшения психоэмоциональных состояний: прослушивание спокойной музыки для релаксации, методы самовнушения? С благодарностью, Татьяна Васильевна.

Уважаемая Татьяна Васильевна! Дело в том, что есть естественные для человека способы привести себя в более или менее спокойное состояние, скажем, прослушивание спокойной музыки. Они не связаны напрямую с духовной жизнью, скорее, с душевной. И какие-то психосоматические последствия воздействия спокойной музыки, расслабляющей обстановки сами по себе не вредны и ничего плохого в себе не содержат.

Другое дело, что методы саморегуляции могут быть разными, в том числе заимствованными из восточных оккультных практик. Их применять не надо. Более подробно можно говорить о каких-то конкретных вещах.

Но вообще лучше всего для человека верующего научиться молиться Богу. Это то, что по-настоящему, не симптоматически, а глубинно исцеляет человеческую душу и приводит ее в правильное состояние.

Рубрика «Вопросы Архиерею»